Отец Георгий, Псковская область

Так случилось, что я не смог попрощаться с Отцом Георгием, моим другом, деревенским священником храма Воскресенье Словущее. Он ушел, когда я был далеко от крохотной псковской деревушки Теребени.

Прошел месяц. Но я почти каждый день вспоминаю Отца Георгия. С благодарностью и печалью. 
Когда он звонил нам из своего захолустья и трубку брал я, то жена сразу, с первой секунды, понимала, кто это звонит. По моей улыбке в пол лица. А как было не выражать счастье, когда к тебе обращаются:

— Ну, здравствуй, ангел мой!

Столько в этом обращении было искреннего добра и света.

И храм, в котором он два десятилетия лет служил, был тоже необыкновенный. Памятник русского деревянного зодчества 18-го века. Таких на Руси – раз-два и обчелся. В подвале там хранятся мощи родителей полководца Кутузова. С церковью этой связаны и всякие другие почти мистические истории, о которых писали в газетах и журналах. 
И конечно, быть настоятелем там мог только очень необыкновенный человек. Каким и был наш друг Отец Георгий.

Мы приезжали к нему. Сразу шли на службу. Прихожан всегда было очень мало: три-четыре местных старухи, да дети-инвалиды из ближнего сиротского дома. Батюшка вел службу не как все: он то и дело отвлекался от канонов и вел задушевные разговоры со своей паствой. Говорят, церковное начальство его за это не жаловало. Зато молва о необычном священнике докатилась до самых окраин православного мира. И – вот чудо – в затерянную, глухую деревушку на встречу с попом специально ехали паломники из Германии, Японии, из самых дальних уголков России. Он всех принимал. Со всеми охотно беседовал. А на ночлег укладывал прямо в храме. Сам топил там печи, если была зима.

Но самое интересное (для меня, грешника) случалось после службы. Мы шли к нему в крохотную избушку, рядом с храмом, выкладывали на стол привезенные с собой дары: московскую колбасу, матушке – коньяк, батюшке – виски. Помогали накрыть стол. И вот тут начиналось самое интересное – разговоры о жизни и смерти, о судьбе и политике, об искусстве и морали, о плохом и хорошем.

Деревенский священник Отец Георгий был настоящий философ, мыслитель, он обладал глубокими знаниями и в искусствоведении, и в истории, и в страноведении. Говорить, с ним, спорить, общаться – было истинным, непередаваемым удовольствием. В отличие от большинства других служителей церкви, которые всегда и все знают, он никогда не изрекал истины, как нечто бесспорное, не навязывал своего мнения, но умел слушать (и слышать!) собеседников, старался понимать их. И самое главное – он каждому старался помочь: найти ответы на трудные вопросы, обрести опору в жизни, покой в душе. И с неграмотной бабкой умел найти общий язык, и с академиком, и с генералом.

Директор Пушкинского заповедника Георгий Василевич (это он нас познакомил почти двадцать лет назад) не упускал возможности завести в Теребени своих именитых гостей – и если это были разумные люди, а не надутые баре, то они с тех пор навсегда становились верными друзьями Отца Георгия.

Один из таких – московский бизнесмен и меценат Анатолий Секерин, познакомившись с ним, сказал, что надо непременно записать мысли и высказывания Отца Георгия, а потом издать их отдельной книгой. Его стараниями, а также стараниями Тани Снегиревой такая книга была сделана, вышла она три года назад и называется «Зачем ты есть». Слава Богу, успели.

Там у нее такой подзаголовок: «Главное, что человек может сделать в своей жизни, — это осознать ее».

Ну что ж, мы продолжаем этот нелегкий процесс. Жаль, без него.

Гляньте на эту фотографию. Ее в Теребенях сделал известный журналист Юрий Лепский. Ведь все ясно…