Ответ читателю. Часть 1. Кто такой священник

Здравствуйте, господа!

Я прочитала вашу статью по поводу информационной кампании против священников в интернете и троллей. И мне хотелось бы, чтобы вы по возможности дополнили свою статью или сделали дополнительную, в которой были бы ответы на вопросы о том, какие вообще «должностные обязанности» у священников. Священнослужители, кто они? Какие услуги они оказывают населению? И каковы критерии качества этих услуг? Простите, что свела все к столь простым вопросам, но очень часто нам, простым людям, вообще непонятны функциональные обязанности священнослужителей в нашем современном обществе. Молитвы и таинства — это понятно, а что еще кроме этого?

И кстати как понять, качественно священник молит Бога или халтурит? Что должен делать священник конкретно, а что за рамками его компетенции? Что мы — верующие и неверующие люди — вправе считать нормой?

Я прошу вас, не пишите мне про чтение святых отцов. Мы живем в 21 веке, и я хочу знать про отцов современности и про то, как научиться различать, кто есть кто, и самое главное о том какие права есть у меня и какие обязанности есть у священника.

До революции Церковь занималась врачеванием и просвещением, сейчас читать учат в школе и простроено много больниц и поликлиник. За времена Советского Союза и после него общество научилось само регулировать вопросы милосердия и социального устройства. И то, что Бог есть, все знают и в него верят и так. Вопрос в том, что общество может Церкви доверить теперь.

А самое главное, что священники готовы взять на себя? И что делать с теми, кто стандартам не соответствует. Чиновника, милиционера, врача, военнослужащего за взятку посадить можно, за должностное преступление уволить, и мы знаем четко, что эти люди делают и за что отвечают, и что делать, если они преступили закон. А что делают священники, и что мы можем спрашивать, а главное что делать, если они нарушают закон и каков он, этот закон, можно ли уволить митрополита и что делать с пойманным на вранье и воровстве настоятелем храма? А самое главное, давно ли управляющие подразделениями церкви сами были на курсах повышения квалификации по управлению персоналом, знают ли они что такое трудовой кодекс и конституция и что делать, если в отношении своих же работников допускают нарушения? Внутри самой Церкви есть система соц.защиты или «на все воля и милость Божья»? Ведь если священник выходит на пенсию или семья остается без отца, система господдержки включается в полном объеме сразу из наших налогов как ко всем, а что Церковь как организация гарантирует и обеспечивает?

Где этический кодекс поведения священников? Ну, выпил священник, он — человек. Так священник может пить, просто пусть не пьет в служебной одежде? И за рулем пусть не ездить в подряснике? И в СВ не ездит или первым классом не летает? Врач же вне работы халат не носит.

Или все-таки священник, он 24 часа в сутки священник и его нравственность должна нас волновать? Ведь если мы ему как специалисту по духовно-нравственному воспитанию доверяем себя и своих детей, значит, мы хотим быть уверены, что он сам придерживается тех принципов, которым учит, разделяет их и понимает, а главное учитель ведь потому и учитель, что ученикам есть чему у него учиться.

Вы пишете, если плохой священник, уйдите и найдите хорошего?

А что такое хороший священник. Какими качествами и характеристиками он должен обладать? Как его узнать среди всех?

Я думаю, что когда четкие ответы на эти вопросы появятся в Сети и будут даны в виде официальных ответов руководства, тогда информационная война исчезнет.

Варвара Снегирева, 30 лет

На эти вопросы мы попросили ответить протоиерея Игоря Гагарина

Кто такой священник

— По-поводу первого — кто такой священник и для чего он нужен. Есть такая наука, которую изучают не один семестр в семинариях, называется «Пастырское богословие», где подробно разбираются все стороны священнического служения. Но порекомендовать нашей сестре, задавшей вопрос, прочитать прекрасную книгу архимандрита Киприана Керна «Пастырское богословие» я не могу, понимаю, что не этого от нас ждут.

Священство существовало и до прихода в мир Христа — в Ветхозаветной Церкви, — и сказать о том, что Новозаветное священство пришло на смену Ветхозаветному и ничего не унаследовало от того священства — было бы неправильно. Потому что Ветхозаветная Церковь приходится матерью нашей Церкви — мы родились в лоне Ветхозаветной Церкви. Действительно, очень многое уже обветшало и устарело, и уже совершенно не нужно и неприемлемо, но, в тоже время, что-то осталось. В Ветхозаветной Церкви совершенно ясно было, что главное дело священника — это храмовое богослужение и жертвоприношение. И это, конечно, остается и сейчас. Священник — это человек, который совершает богослужения в храме и жертвоприношения.

Другое дело, что жертвоприношение стало теперь другим. В ветхозаветной церкви в жертву приносили животных: ягнят, телят, голубиц, были хлебные приношения и т.д. А две тысячи лет назад Иисус Христос принес Себя в живую жертву за всё человечество, за грехи мира. С этого момента главной жертвой, упразднившей все те жертвоприношения, которые были в ветхозаветные времена, для нас стала Жертва Евхаристическая, таинство Тела и Крови Иисуса Христа. Когда мы в память об Иисусе Христе предлагаем Господу хлеб и вино и молимся, и просим, чтобы наитием Святого Духа хлеб и вино стали телом и кровью Христа. И верующие люди, причащаясь, соединяются со Христом самым тесным образом.

Это главное, что происходит в Церкви и священнику вверено совершать это служение перед престолом Божиим. Это первое, и самое главное. Никакой другой человек, который не является носителем священного сана, — какой бы он ни был прекрасный, добрый, талантливый — не может совершать это служение, только рукоположенный священник или епископ.

Второе. Если мы вспомним Евангелие, то Иисус Христос дал своим ученикам-апостолам власть «вязать и решить». Как рассказывает Евангелие от Иоанна, после своего воскресения Он дунул на своих учеников-апостолов и сказал: «Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите — на том останутся». Т.е. прощение грехов (или же не прощение) вверено было апостолам. И мы, священники, по учению Церкви, являемся преемниками апостолов, потому что иерархия Православной Церкви строится на апостольском преемстве. Тот дар, который Господь дал апостолам, через рукоположение передается епископам, и священникам, через рукоположение епископов. Когда человек приходит к Богу просить прощение за те грехи, которые он сделал, он не может это сделать, минуя священника.

— Что значит «вязать и решить»?

— Засвидетельствовать, что грех человеку прощен, либо не прощен. «Разрешить» — т.е. отпустить на свободу, а «связать» — наоборот. Поэтому, когда человек приходит и кается в грехах каких-то, то священник может сказать ему либо «прощаются тебе грехи твои», либо — не прощаются. Иногда священник может сказать: «Прости, но тебе еще надо очень много поработать над тем, чтобы подтвердить подлинность своего покаяния". Т.е. священник может наложить епитимию, отлучить от причастия на какое-то время. Есть ведь такие грехи — аборты, страшные какие-нибудь преступления... — когда священник просто не должен человеку сразу сказать «прощаются тебе все грехи твои".

— Значит, священником человек становится не путем акта назначения на должность, и даже не путем образования, а именно путем Таинства рукоположения?

— Да, конечно. Священство — это Таинство, это священнодействие, когда таинственным, мистическим образом, через рукоположение епископа и молитву на человека сходит благодать Святого Духа, ему подается Дар — совершать Божественную Литургию, и «вязать и решить».

Иногда задают вопрос: «Зачем нужен священник, чтобы просить у Бога прощения о грехах своих? Не надо мне посредника между Богом и человеком. Я сам, когда меня совесть мучает, помолюсь Богу: «Господи, прости!» и искренне поплачу. Почему я должен идти к какому-то священнику, который может быть в десять раз грешнее меня?» И ответ на этот вопрос очень простой. Это не мы, священники, на себя это взяли — откройте Евангелие и там всё очень четко и ясно сказано. Не священник, конечно, прощает грехи — человек обращается к Богу, — но священнику вверено перед Богом свидетельствовать, что человек кается в своих грехах, и наоборот — засвидетельствовать человеку о том, что грехи его прощены, или же не прощены.

К этим таинствам, исповеди и причастию, подлинный христианин, который действительно старается жить по Евангелию, наиболее часто прибегает. Без этого жить христианскою жизнью невозможно. И невозможно совершение этих таинств без священника.

Третья обязанность священников — пастырство. Это то, о чем сказал Иисус Христос апостолу Петру — «Паси агнцев моих» («паси овец моих»).

У пастырства, на мой взгляд, две стороны. С одной стороны, это руководство церковной общиной. Потому что христиане не должны быть в своем взаимоотношении с Богом каждый сам по себе. Подлинная вера, если она действительно христианская, евангельская вера, она должна объединять людей друг с другом. Есть Вселенская Церковь — она состоит из поместных Церквей, поместные Церкви состоят из епархий, епархии состоят из приходов. А приход — это не всегда получается, но в идеале — это должна быть община верующих. Т.е. это не должно быть так, когда люди приходят в какой-то храм сами по себе, каждый помолился и разошлись. Человек должен приходить в храм, как в семью, к своим братьям и сестрам. Христиан, членов одного прихода или одной общины (если она удалась и создалась), должны связывать гораздо более тесные отношения, чем просто то, что они в одном храме вместе помолились. Они должны жить жизнью друг друга, взаимопроникать в нужды друг друга, помогать, носить тяготы друг друга. Создание, организация и управление такой общиной — это задача священника, задача пастыря.

Это с одной стороны. С другой стороны, в пастырство входит и личная, индивидуальная духовная помощь тем людям, которые приходят к священнику. Потому что на самом деле человек идет к Богу, и священник должен сделать всё, чтобы помочь человеку в этой встрече, чтобы эта встреча состоялась. И помочь человеку так настроить себя, так организовать свою духовную, молитвенную, личную жизнь, чтобы его сердце раскрылось навстречу Богу. Вот это тоже пастырство.

— Богослужения, как известно, бесплатны для прихожан. Пастырство осуществляется платно или бесплатно?

— Бесплатно, конечно. Конечно, всегда подразумевалась необходимость, чтобы человек, приходя в Церковь, какую-то свою жертву вносил, но мы не должны в Православной Церкви ставить это непременным условием, это должно быть личным ощущением человека, как его личного долга по отношению к Богу.

— В том числе и крещение? Что люди недовольны тем, что крещение дорого стоит.

— Я могу сразу сказать, что мне в этом отношении говорить легко, потому что в нашем храме нет никакихх цен ни на что. Размер пожертвования — дело жертвующего. При этом я всегда добавляю, что если у вас вообще нет возможности пожертвовать, то это не помешает — мы всё равно окрестим, повенчаем, отпоем, помянем и пр.

— Как практически осуществляется пастырство, индивидуальная помощь человеку в его духовной жизни?

— Чаще всего начинается всё с того, что человек приходит просто к священнику с какой-то проблемой, за советом. При этом он, возможно, и не совсем понимает, чего он ждет от священника, что он хочет услышать. Когда первый раз человек приходит, я интересуюсь, что вас привело. И ответы бывают самые разные: или кто-то посоветовал из друзей, или давно уже хотел, читал книги, всё думал… В общем, бывает по-разному. Человек приходит, а вот дальше уже начинается взаимная работа троих. Прежде всего — Бога, затем — священника, как работника Божия, и самого этого человека. И если священник со своей стороны, и человек со своей стороны, стремятся к тому, чтобы, сделав этот шаг навстречу Богу, человек не остановился, не развернулся и не ушел назад, а чтобы он сделал следующий шаг, то тогда бывает и второй, и третий, и четвертый шаг, и в конце концов на каком-то этапе человек вливается в церковную жизнь органично. Ну а дальше работа идет уже в основном во время исповеди.

— Как происходит общение прихожанина и священника?

— Я считаю, что первое, что должен здесь делать священник, — это выслушать человека и дать ему высказаться, постараться его понять и помолиться о нем, конечно. А дальше уже всё зависит от того, с чем пришел человек и какие у него вопросы. Существуют разные подходы к духовному руководству. На мой взгляд, очень важно, чтобы священник никогда не забывал о свободе человека и об ответственности за свои решения, которые человек должен нести сам.

Иногда мне говорят о том, что какой-то батюшка требует беспрекословного послушания, благословляет делать то, что человек делать не собирался, чуть ли не самым жестким образом ставит условие, что «если ты этого не сделаешь, то и забудь дорогу в наш храм» и т.д. Такие случаи бывают, и они представляются мне совершенно неправильными. Об этом негативном явлении — о младостарчестве — говорили уже многие. И покойный патриарх Алексей II специально по этому поводу выступал. Священник не должен брать на себя роль старца, священник должен помочь человеку самому принять то или иное решение, молитвенно поддержать его.

Для себя я определил некий принцип, который условно называю методом "Демона Сократа". Слово «демон» нас всех смущает, для нас «демон» со знаком минус, но в греческой мифологии под демоном подразумевался просто дух, без какого-либо наполнения положительным или отрицательным смыслом. Так вот Сократ говорит о том, что с юных лет он чувствует присутствие рядом с собой некоего духа, которого он назвал демоном (в хорошем смысле этого слова). И который ему подсказывает, в каких-то трудных жизненных ситуациях дает ему различные указания. Но вот что интересно: никогда не было, чтобы этот его как бы «внутренний голос» сказал ему что нужно делать. Но он всегда говорил о том, чего ему не надо делать. Поэтому если я что-то делаю и он молчит, ничего не говорит, то я делаю. Но если он мне говорит, что «этого не делай», «туда не ходи» или еще что-то — то для меня это предупреждение.

Мне кажется, что очень многие люди ждут от священника часто каких-то указаний, что нужно делать — это не совсем правильно. Человек должен сам определить, что ему делать. А дальше он должен поделиться со священником своим намерением.

— Если оно вызывает сомнение?

— Да, если вызывает сомнение. Я думаю, что когда с духовником сложились очень тесные и добрые отношения, то не лишним бывает, когда человек просто берет благословение на то, что, как им представляется, сомнений не вызывает. Ничего плохого в этом нет. Но, в любом случае, священник иногда может сказать веское «нет», «этого не делай». Поэтому, когда ко мне приходят люди, рассказывают ситуацию, а дальше задают вопрос «а как мне поступать в этой ситуации? что мне делать?» — я никогда не говорю сразу, а задаю вопрос: «а вы как думаете?». — «А я не знаю». Ну, раз вы не знаете, значит, вы хотите, чтобы я за вас принял решение? Так легче, конечно — «не знаю, что делать, пойду к священнику. Как он скажет, так я и сделаю». Это неправильно. Не знаете — подумайте, а я помолюсь о том, чтобы Господь помог принять вам решение. А когда вы решение примете, вы не сразу его выполняйте, а всё-таки придите и скажите, что вы решили. Потому что, бывает, сразу видишь, что человек хочет делать явно греховное и во вред. И тогда ему говоришь, что не надо этого делать, будет плохо. А иногда не видишь этого.

Т.е. руководство должно сводиться чаще не к указаниям о том, что делать, а наоборот — чего делать не надо. И конечно, там, где священник навязывает человеку свою волю, выдавая ее за волю Божию, — это сигнал тревоги.

Вот монастырь — другое дело. Обет послушания, который дается при монашеском постриге, предполагает, что монах отказывается от собственной воли и полностью вверяет себя своему духовному начальству — старцу или своему духовному руководителю в монастыре, и он должен уже выполнять всё, что ему скажут. Но это монах. Мы-то имеем дело с мирянами. И здесь такое беспрекословное послушание, на мой взгляд, не только не нужно, а просто даже вредно. Оно воспитывает «духовных калек» в конечном итоге.

Про наказания и соцобеспечение

— Еще вопрос из письма Варвары. Что делать со священником, который не соответствует стандартам священника?

— Ответ простой. Возьмите любой номер журнала «Московские Епархиальные Ведомости», где публикуются указы правящего архиерея. И почти в каждом номере среди этих указов, есть такое: «Указом таким-то запретить священнослужение такого-то за поведение, несоответствующее сану священника…» И часто конкретно говорится, за что.

Священники лишаются возможности служить, когда обнаруживается, что их поведение, их образ жизни не соответствует тому, что должно быть у священника. Есть институт Церковного суда. В каждом случае, когда становится известно, что священник совершил какой-то поступок, несовместимый с его служением, он изучается внимательно, происходит нечто вроде расследования — выясняется, насколько это соответствует действительности, иногда комиссия назначается. Приезжают, выясняют, расспрашивают, беседуют и со священниками, и с теми людьми, которые при этом присутствовали. И если это всё подтверждается, то такой священник бывает наказан.

— И, в отличие от ситуации с чиновниками, когда с одного места снимают, а на другое место назначают, если священнику запретили в служении, то он уже нигде не может служить?

— Наказания бывают разные. Иногда как раз одним из видов наказаний является перевод священника на другое место. Самое большое наказание — это запрещение в священнослужении. Больше этого — лишение священного сана. Такие случаи бывают, но это уже Собор решает. Потому что всё-таки это необратимое уже. А так — запрещение в священнослужении или перевод. Какой перевод? Вот, например, я настоятель храма. Если выясняется, что я делал что-то соблазняющее людей, вредящее Церкви, меня могут перевести в какой-нибудь храм, где я уже не буду настоятелем, а где буду в подчинении у другого, более опытного священника, где я буду под его контролем, буду ему подчинен, и который будет меня перевоспитывать.

— Если запретили в служении — это может обратный ход иметь?

— Обычно, когда запрещают, говорят, на какой срок запрещен священник. Всё зависит от того, как себя ведет священник в то время, когда он находится под запретом. Потому что есть разные варианты. Одному запретили — и всё, он пошел заниматься мирской деятельностью. Как правило, такие уже редко возвращаются. А есть — я знаю таких священников, — которые глубоко переживают то, что с ними случилось, искренне раскаиваются, всё равно остаются при Церкви, но служат уже либо псаломщиками, либо алтарниками, либо ведут воскресную школу, либо в хоре поют. Т.е. они остаются в Церкви, но не совершают священнодействий Потому что они уже не имеют права совершать их. И терпеливо ждут, пока священноначалие не посчитает, что человек достаточно наказан и может вернуться к служению.

— Значит, если у кого-то есть какие-то серьезные претензии к какому-то священнику, то надо писать местному архиерею?

— В общем-то, да…

Знаете, я вот говорю, что надо писать архиерею, и в то же время думаю: что же я говорю такое… Потому что на всех на нас уже столько понаписано, и архиерею столько приходится читать… Потому что есть на самом деле обоснованные недовольства, жалобы, но гораздо чаще бывает иначе. Всюду есть люди недовольные. У хорошего священника всегда будут те, кто им недоволен — хотя бы тем, что епитимию наложил (задело), или с какой-то точкой зрения не согласен. Очень много в церкви бывает таких людей, которые книжек начитались и, как им кажется, лучше священника знают, как правильно звонить, как надо правильно заканчивать Литургию. Иногда и действительно «нет дыма без огня», и священник где-то допустил ошибку и слабость, но это могут «раздуть» несоответственно проступку. Поэтому очень много идет жалоб на священников, и большая их часть бывает творчеством людей недобросовестных.

— А больше таких жалоб пишут церковные люди или не церковные?

— Церковные. Для внецерковных — что мы есть, что нас нет.

— Как же справляется архиерей с таким количеством пустой информации?

— Для этого существуют благочинные. Каждый священник находится в каком-то конкретном благочинии. Благочинные как раз и отвечают за благочинное служение, поведение того духовенства, которое находится в благочинии. Он должен разобраться, выяснить, насколько это соответствует действительности. Затем благочинный уже отвечает архиерею, действительно ли этот факт имел место, или же что факт не подтвердился, что это клевета. Тут вот бедным благочинным очень тяжело приходится, потому что такая ответственность огромная, но они должны выяснить и довести до сведения архиерея, насколько обоснована та или иная жалоба.

— И последний вопрос Варвары, на тему социальной защиты. Есть ли внутри Церкви система социальной защиты или «на всё воля и милость Божия»? Ведь если священник выходит на пенсию, или семья остается без отца, система господдержки оказывает помощь?

— Сейчас, после перестройки, у нас точно такая же система соцобеспечения, как и у всех работников. Священник на общих основаниях платит налоги в пенсионный фонд и на общих основаниях получает пенсию.

Но я бы к этому добавил, что у нас всё-таки государственные пенсии маленькие. В нашем благочинии (но я думаю, что это не только у нас, но во многих других благочиниях) существует еще такая форма соцобеспечения, что каждый приход вносит раз в квартал некую сумму денег. И эту сумму денег мы распределяем, прежде всего, вдовам священников. Ведь священники, чаще всего, многодетные. И если священник умер, то жена часто остается со многими детьми. Поэтому вдовы всех священников нашего благочиния получают некое пособие, «вскладчину» как бы от всех священников.

Читать окончание материала